Ушедшее — живущее - Борис Степанович Рябинин
Много людей приходили сюда: после смерти Бажова дом стал музеем. Валентина Александровна, вдова писателя, передала его в дар городу.
Войдем вместе со всеми. В комнате, выходящей окнами во двор и сад, все сохраняется так, как было при жизни писателя. Это был его рабочий кабинет, его творческая лаборатория. Здесь он трудился, здесь отдыхал на узкой железной кровати. У стен стеллажи с книгами, большой письменный стол привычно завален рукописями, папками с вырезками газет, с письмами; портативная пишущая машинка, подаренная Литфондом СССР к 65-летию; медная настольная лампа, которую, кажется, минуту назад пригнули ниже, чтоб ярче светила, лучше было читать; часы 2-го госзавода; стоят даже, как всегда, металлический «вечный календарь» и простая круглая пузатая чернильница, из которой были написаны все сказы…
Очки с толстенными двойными стеклами (в последние годы видел плохо, зрение совсем отказывалось служить ему). Ручка с пером… (Авторучек тогда еще не было, да Павел Петрович и не очень жаловал новинки.) Вот здесь, за этим добротным основательным столом, были написаны сказы «Круговой фонарь», «Живой огонек», и также навеянный посещением Уралмаша «Не та цапля» (тогда Уралмаш делал гигантский шагающий экскаватор; действительно, тоже «цапля», с 75-метровой шеей — вылетом стрелы, и длинным «клювом»; достаточно было Бажову раз увидать его, чтоб заиграла фантазия, и творческое воображение, связав воедино виденное в разные годы, устремилось вперед…). Сначала выстукивал на машинке, что стоит рядом, на отдельном маленьком столике, затем подсаживался опять к большому столу и правил написанное. Работа продвигалась невыразимо медленно, зачеркивал и переделывал по многу раз. Давно ли все это было? Дальнее — близкое…
Много статуэток, изящных безделушек, сделанных из разного материала. Характерно, что все они так или иначе связаны с творчеством Бажова (точнее — с мотивами его сказов) и все — дареные.
Все напоминает о нем. И сам смотрит он со всех сторон. Фотографии. «Бажов на Думной горе» — вышито шелками. Акварель «Бажов за рабочим столом». Бажов в бюст — каслинское литье. Тоже все дареное, исключая лишь большой портрет масляными красками, заказанный Валентиной Александровной уже после кончины Павла Петровича.
И как напоминание о большой прожитой жизни — фотография: молодые Павел Петрович и Валентина Александровна.
И как-то удивительно хорошо, по-житейски просто гармонируют со всем этим старинный, закрытый вышитой дорожкой комод, простенький гардероб, покрашенный под ореховое дерево. И маленький коврик у кровати. Взглянешь и скажешь: здесь жил простой, хороший человек, человек — как все мы, грешные.
И — книги, книги, книги. Бесконечные издания «Малахитовой шкатулки» на всех языках мира. За последние десятилетия книга была переведена на 33 языка, и ее знают во всех концах мира. «Малахитовая шкатулка» на персидском, арабском, японском, китайском, урду, хинди… Большая Советская Энциклопедия, собрания сочинений классиков, советских и зарубежных писателей.
Еще больше книг на чердаке. Там же пухлые дела: наброски, черновики, — все же, возможно, они были, хотя Павел Петрович и уверял, что не сохранял их. Литературоведы недаром просят разобрать чердак.
И дом, и двор, и сад несут печать его, ко всему он приложил свою руку. В саду есть скамеечка, на которой любил сиживать в ясные дни, попыхивая трубочкой, обдумывая свои замыслы, — скамеечка вкопана им. В огороде целое поле шампиньонов, — их развел он. Сад — яблони, вишни, рябины — насажен его же руками; даже — хрен. Рябина против окна его кабинета засохла после его смерти…
Вот здесь, сидя на внутреннем дворовом крыльце, он ласкал большого желтого пса Ральфа. Собаки были всегда. Павел Петрович любил животных. Был Шарик, охотничьей породы, отличавшийся тем, что цыплят вытаскивал из воды в кадушке, когда они после дождя заскакивали на край утолить жажду и срывались вниз; были Слива, которой делали операцию от рака, Найда и, наконец, Ральф, помесь сеттера с лайкой. В доме жили всегда две-три кошки.
Расскажем немного об истории дома.
Вначале, по приезде в Екатеринбург, Бажовы не имели недвижимой собственности; и вообще семья жила скромно. Накануне женитьбы Павел Петрович жил с матерью; отец умер, когда сын учился в семинарии. Отец и дед схоронены в Сысерти, на родине писателя, мать, умная, начитанная женщина, много давшая сыну, — в Камышлове (умерла в 1916 году).
Павел Петрович женился в 1911 году, тридцати двух лет от роду. Считал, что поздновато; так было в роду — все поздно женились. Первое время жил с женой в домике рядом, по Болотной улице (ныне улица Большакова). Он стоит и поныне, ветхий, покосившийся, окна касаются земли. Здесь родились две первые дочки. У старшей начался рахит, который тогда называли английской болезнью. Все окошки в домишке выходили на север, солнце не заглядывало, под полом стояла вода. Решили строить новый дом, на пустыре.
Бажов был тогда учителем, преподавал русский язык и алгебру. Лишних средств не было, строили с трудом, себе отказывали. Павел Петрович заботился о семье, старался прирабатывать. И все же залезали в долги, брали ссуды через банк, проценты надо платить.
В новый дом въехали в 1914 году и в том же году перебрались всей семьей в Камышлов, где жизнь была дешевле (с началом первой мировой войны она сильно вздорожала). В доме оставили квартирантов. А там — революция, гражданская война…
Павел Петрович вступил в Красную Армию. Книги «Бойцы первого призыва» и «Формирования на ходу» (история 1-го Крестьянского коммунистического полка Красных Орлов и Камышловского полка) — это лично прочувствованное, пережитое. Он выпускал газету для бойцов-красноармейцев на фронте, занимался партийной работой.
Весь 1919 год Павел Петрович находился на нелегальном положении, в Сибири, на Алтае. Сдержанный, не любивший распространяться о себе, он мало рассказывал об этом периоде своей жизни, умалчивая об опасностях, которые пережил тогда. Лишь вдолге спустя, в областном архиве в Усть-Каменогорске, в центре нынешней Восточно-Казахстанской области, отысканы документы, освещающие деятельность Бажова в те годы.
Под фамилией Бахеева П. П. Бажов участвовал в революционных событиях на Алтае, по некоторым данным, был секретарем уездного комитета партии, а также организатором и первым редактором газет «Известия» и «Советская власть», заведовал уездным отделом народного образования.
Образованию, грамотности Павел Петрович придавал всегда самое большое значение. Всю жизнь учился сам и учил других. А время было трудное, не хватало ни бумаги, ни учебников. Чернил, карандашей — и тех не достанешь. Павел Петрович сам разъезжал по аулам Прииртышья и Горного Алтая, подбирал учителей-казахов, организовывал казахские школы, ликвидировал неграмотность, которая в тех местах в ту пору была почти поголовной. При его участии было открыто в удаленном горном селении Катон-Карагай женское мусульманское училище — одно из первых в тогдашней Семипалатинской губернии, созданы национальная драматическая труппа, ездившая
